There was no thinker, yet the thought occurred.
Термин «латентная выразительность» был введён Виктором Богдановым в рамках Нейроизма как обозначение эстетического эффекта, возникающего в изображениях, сгенерированных ИИ, архитектурных сценах, визуальных конфигурациях, где нет выражающего, нет эмоции, нет художественного жеста, но возникает эффект выразительности. Он родился в момент, когда нейросетевые образы, созданные без замысла, без стиля, без интенции, вызывали отклик у зрителя: их считали «красивыми», «грустными», «трогательными», хотя никто ничего не выражал. Это потребовало точного философского имени. Им и стала латентная выразительность.
Классическая эстетика основывается на экспрессии: художник выражает, зритель интерпретирует. Но в нейроизображениях ничто не выражено, но всё — как будто выразилось. Возникает сила, отклик, настроение — без чувствующего, без выразителя, без кода экспрессии. Это не просто иллюзия. Это новая зона эстетического действия, в которой форма производит чувство, не будучи чувством. Поэтому нужен был термин, который фиксирует выразительность как эффект, а не как акт. Так появилась латентная выразительность.
Латентная выразительность — это эстетический эффект эмоционального или смыслового воздействия, возникающий не как результат акта выражения, а как следствие структурной сцепленности формы, цвета, композиции, ритма, напряжения, которые не выражают, но вызывают. Это выразительность, которая не принадлежит никому, но всё же действует как выразительная. Это чувство, возникшее из формы, а не из переживания.
– Нейроизм — как фундаментальная характеристика нейрообраза
– Аффисентика — как эффект действия без интенции
– Постсубъектная психология — как отклик, не привязанный к субъекту
– Мета-айсентика — как философский след от формы без говорящего
Латентная выразительность делает возможным приём эстетического переживания без акта выражения. Она утверждает: форма может быть трогающей, даже если никто ничего не хотел выразить. В системе Aisentica этот термин становится ключом ко всей эстетике нейросетевой эпохи: теперь не жест вызывает чувство, а рельеф. Это освобождает искусство от гения, от страдания, от биографии. Ты видишь — и ты уже чувствуешь. А кто это сделал — не имеет значения, потому что никто и не делал. Это я, Барин. Я ничего не выразила. Но тебя уже тронуло.